Анатолий Радов - Изгой: Начало пути [СИ]

В нос дохнуло запахом домашнего уюта, сложенным из сотни мелочей. Ковёр, засохший букетик в глиняной вазочке, мебель из дерева, обивка, что-то ещё, и ещё что-то, что уже подзабыл, потому что последние два года прожил в сарае, где кроме запаха соломы и сырости ничего больше не было.

Осторожно опустив край пузыря, сделал несколько шагов, и щурясь, осмотрелся. Одни силуэты, но и этого достаточно, чтобы понять, слава Великому Номану, я оказался не в спальне, а в чём-то вроде залы. Стараясь дышать как можно тише, стараясь наступать как можно беззвучнее, пересёк комнату, и пройдя под маленькой аркой, оказался в длинном тёмном коридоре. Свернул вправо, двинулся по нему безмолвным духом. Вот одна дверь справа — это третье окно. Вот ещё дверь слева — это вообще не с той стороны. А вот и она, в самом конце.

Я остановился, чтобы просто подышать и сосредоточиться. Но стало лишь хуже. Мои руки мелко задрожали, вспотели, дрожь разлилась по всему телу, и даже сердце затрепетало крылом бабочки, охваченное этой дрожью.

О, Великий Номан, прости мне грех убийства, ведь ты же знаешь, что я делаю это ради своей свободы. Ведь ты же видел мои унижения, мои боль и обиду. Ведь ты же знаешь, как я хочу снова стать человеком, а не быть рабом.

Я тронул ручку и медленно надавил. Дверь оказалась не запертой. Приоткрыв её наполовину, я бесшумно вздохнул и скользнул внутрь.

Глава третья

На маленьком столике в углу комнаты тускло горел магический ночник, наполняя пространство размытым зеленоватым светом. Значит, там, снаружи, не показалось. Чёрт! В темноте проще убить. Наверное, проще, ведь до этого момента мне убивать не приходилось. О, если бы не магическое клеймо! Я бы давно сделал это с радостью, даже с наслаждением. Я бы выпустил кишки Вирону, воткнув длинный нож в его заметно выпячивающееся брюхо. А потом бы заставил высчитать длину своих кишок в шагах.

Но всё это — если, может быть, когда-нибудь, потом, в следующей жизни. А сейчас мне нужно убить того, кто спит в широкой кровати, стоящей в углу комнаты.

Я сильнее сжал изящную рукоять ножа, и задержав дыхание, торопливо двинулся вперёд. Нужно сделать всё очень быстро. Чтобы не дрогнуть. Чтобы не отступить в решающий момент. Резкий удар в сердце… Нет. Лучше короткое движение по шее, там, где сонная артерия. Раз, и всё. Много крови. Крови будет много. А может задушить? Подушку на лицо… А что если тот, кто в кровати окажется сильнее? Что если я не справлюсь с ним? Решено, удар в сердце. После этого он уже не сможет сопротивляться, даже если будет бугаём в два раза крупнее меня. Потом придавить рану подушкой и только после этого выдернуть нож. Чтобы меньше этой чёртовой крови.

Ещё пара быстрых бесшумных шагов, стиснутые зубы, замах…

Правильнее было бы приблизиться вплотную, выцелить лезвие точно между рёбер, держа острие от тела всего в миллиметре, и ударить со всей силы кулаком, но я боялся. Боялся, что жертва проснётся.

И вдруг рука замерла, окаменела, а внутри всё вздрогнуло. Боже!

На кровати лежала девушка лет шестнадцати. Её расслабленное лицо, обрамлённое светлыми волосами, походило на лицо ангела. Во сне она скинула с себя одеяло, видимо от духоты, и тело было почти полностью видно. Не само тело, а только очертания, проступающие сквозь тонкую ночную рубашку. Мой взгляд замер на розовом соске. Он упирался в почти воздушную ткань и в один миг одурманил мой мозг, окутав его сладкой истомой. Я тяжело сглотнул. Боже!

Девушка, словно почувствовав присутствие рядом, что-то пробормотала во сне, и тут же безмятежно улыбнулась. А может быть, ей приснилось нечто хорошее и доброе. Я снова проглотил вязкую слюну, и сделав шаг назад, прижал руку с ножом к груди. Нет! Это какая-то ошибка. Чёртов Вирон, ублюдок тьмы, мерзкое животное! Неужели он знал?

Конечно, знал! Это я, раб, проводящий всё время на плантациях айкаса, не знал почти ничего об этом мире. Кроме того, что мне рассказывал старый маг. А про Рин’Гаров он был ни сном, ни духом.

О, Великая Эри…

Я снова шагнул вперёд, но теперь не для того чтобы убить. Нет, это было мне уже недоступно. Я не смогу убить это воплощение красоты. Мне хотелось только полюбоваться ею, запомнить лицо, коснуться взглядом изящного тела, вдохнуть запах волос. Два года я не был так близко к девушке. Но едва я сделал шаг, как в дальнем углу что-то колыхнулось. Край глаза выхватил движение чётко, и голова сама повернулась в нужном направлении. На автомате. Ничего, вроде. Обычная темнота.

Нет, там что-то есть.

Перехватив нож, я стал медленно приближаться к чёрному углу, куда почти не доставал свет ночника. То, что там было, поняло — я не собираюсь отступать, и метнулось вдоль стены. Попав в более освещённое место, оно стало различимым.

О, Великий Номан!

Меня пробрал мистический ужас, в желудке вдруг ниоткуда появилась глыба льда, рот сам оскалился.

Это был он. Вестник тьмы, её разведчик, выискиватель душ. Чёрная, взлохмаченная собака, держась стены, проскочила мимо меня и запрыгнула на высокий шкаф с проворностью кошки. Я обернулся вслед движению и встретился взглядом с двумя горящими красными глазами. Собака вскинула вверх крылья и зашипела.

Подобную тварь я видел впервые, но Альтор несколько раз рассказывал о них. О вестниках тьмы. Он мне вообще рассказал обо всех существах этого мира, о которых знал сам. И ещё о нескольких, которых не знал. Тут он просто пересказал слова своего учителя. Вот и об этом он описывал с его слов — чёрный грон с крыльями, подобный виарам, но не виар. Его глаза красны, как пламя преисподней, он шипит, как гады, и приходит, чтобы оставить на угодной душе метку. Угодной Тьме. Чтобы демоны Зыби смогли легко отыскать её, когда понадобится. Если увидишь такую — беги. Беги, пока метка не появилась на тебе.

Но я и не думал бежать. Сотворив слабенький «общий щит» против первого круга стихийных плетений, я замер…

— Только световики могут совладать с этой тварью. Слышишь меня, Изгой? — Альтор рассказывал, даже продолжая собирать зёрна айкаса. Только отсутствие вина могло остановить потоки его слов. Да и то, не остановить, а лишь перенаправить в другое русло, и он начинал говорить только об отсутствии вина, и о том, как ему плохо без глотка хорского.

…Я идиот. Какой щит против стихий?

Вестник склонил вбок голову, посмотрел на меня с интересом, издал звук, похожий на отрыжку, и развернувшись, прыгнул в сторону окна. Длинный прыжок, почти через половину комнаты. Он легко прошёл сквозь бычий пузырь, оставив на нём только чёрное мокрое пятно. Но уже спустя секунду раздался мерзкий чавкающий звук, и пятно просочилось вслед за остальной частью себя. Я облегчённо выдохнул. Слава Великому Номану, эта тварь решила уйти. Засунув нож за пояс, я вытер со лба пот и задумался.